Не смотря на свой разбойиичгй нравъ, хара-таигуты усердные богомольцы. Сплошь и къ ряду можно видеть здоровыхъ мужчинъ, съ четками въ рукахъ бормочащихъ, пбходя, молитвы. Ламы встр'I чаются въ каждой палаткl; кумирии также не р'дки, даже въ самыхъ дикихъ горахъ; въ Эти кyмирии отдается часть награбленной добычи въ отпущенге гр'ховъ.
ихъ шаманы. Рядомъ съ высокимъ почитангемъ религгознаго культа, y описывае-
мыхъ, какъ и y вс хъ вообще, таигутовъ въ сильной степени развиты сувтзрге .и колдовство. IIосл'~днимъ занимаются особые спецгалисты—гссаманъ', лринадлежащге къ сословгто ламъ; по крайней м1рt они носятъ ламскую одежду. Эти цтаманы, называемые тtми же таигутами сакса, и монголами саыусоа, отличаются отъ прочихъ тaнryтовъ иеобыкновениымъ головиымъ уборомъ, состоящимъ изъ огромной кучи волосъ, ссученныхъ въ вид1 тонкихъ веревокъ и обвитыхъ цоверхъ головы на подобге чалмы. Волоса Эти, частгто собственные, въ большинств, же приставные, взятыe съ утопленииковъ, убитыхъ лошадьми и вообще погибшихъ неестествеиното смертгто.
јIодобно африканскимъ колдунамъ, тангутскге тиаманы, въ числе прочихъ своихъ чyдесъ, могyтъ производить дождь, отговаривать сн т, градъ и друггя неблагопргятиыя явленгя атмосферы. нашему переводчику случилось однажды въ оазис'з Гуй-дуй вид'г;ть какъ подобный шамань отговаривалъ градъ. Сначала колдуиъ поставилъ лередъ собото, съ какимъ то наговоромъ, деревяинуто чашку воды; загIмъ распустилъ свои волосы и началъ махать ими, продолжал наговаривать воду; далтзе брызгать водою во всt стороны и на себя самого. Когда вся вода была израсxодована, шамань повериулъ чашку вверхь диомnь и сталь представлять ттодобге стр'.льбы въ иаттравлеттги градовой тучи; при чемΡъ всякгй разъ касался дна чашки указательиымъ пальцемъ правой руки и громко произиосилъ « бухъ, » подражал звукy выстрiзла. Вся та процедура занимала съ 1/4 часа времени, въ теченге котораго градъ, обыкновенно падающей недолго, нереста лъ. ВсI же присутствующее твердо были уб'ждены, что Это случилось благодаря заклиаангямъ шамана.
Влјян е ртихъ пройдохъ на таигутовъ очень велико: шамана везд~ унажатотъ, подаютъ ему лучшгй кyсокъ, боятся сказать лишнее слово. Нечего и говорить, что про чудеса ихъ xодить множество разсказовъ. Такъ насъ увhряли, что однажды тангутъ укралъ у шамана корову, привелъ ее къ себе домой и зарtзалъ; зат' мъ мясо было положено въ котелъ. Едва оно стало вариться, какъ вдругъ превратилось въ грибы, самую презрительную въ глазахъ таигyтовъ и монголовъ пищу. Однако,
IIIFカラー高解像度
