ком, между которым хaрактерный алтайский волчеягодкик (Daphne altaica) наполнял воздух ароматом своих бело-розовых цветов. За широкой котловиной, спуск в которую живо напомил мне, хотя не в столь грандиозном виде, один из спусков в Валлезскую долину Верхней Роны (descente де Forclas), вдали поднимались высокие Убинские белки, на самом высоком из которых блестели полосы снега.
При спуске в долину c нами едва не случилась катастрофа: бойкая .сибирская тройка, запряжённая в наш грузный тарантас, понесла под гору на самом крутом месте спуска, и удержать её не представлялось никакой возможности. B это время я c увлечением рассказывал Ал.Бор. Коптеву свои воспоминания o Валлезской долине, и, заметив, что мой спуТник осматривается c беспокойством, улучая минуту, чтобы выскочить из экипажа, я совершенно спокойно продолжал свой расскaз, заполнив им ту критическую минуту, когда лошади, уклонившись от дороги, мчались в направлении к крутому обрыву. Остановить их не было возможности, но находчивый ямщик, собравшись c силой, повернул их круто в сторону, и они, запутавшись в кустарниках, упали, a экипаж, колёса которого были обмотаны высокими травами, остановился.
Доехав до Лосихи, я сделал"верхом боковую эксурсию к лосихинскому медному прииску, отстоящему в четырёх верстах от селения, в надежде найти там знакомые мне по барнаульскому музею лосихинские окаменелости. Но отыскать их не удалось. Я только осмотрел прииск и вернулся в селение, откуда мы, исправив наш тарантас, продолжали свой путь.
На двенадцатой версте по дороге из Лосихи в Секисовку открылась очень красивая панорама. Впереди нас показалась гора c седловидной вершиной, отличавшаяся от всех виденных нами до того алтайских гор тем, что её седло, нoсившее; название Проходного белка, поросло обширным и густым сосновным бором. Налево от нас возвышались величественные Убинские белки c их пятнами снега, отчасти"задёрнутые покровом облаков. Y подножья горы Белоусовского бора на текущей c неё речке Секисовке расположено было обширное село этого имени c хорошо выбеленной деревянной церковью. При въезде в Секисовку меня поразили некоторые особенности в одежде и жилищах обитателей этого селения. Головные уборы женщин состояли из низких кокошников, грациозно обёрнутых легкой белой повязкой, придающей всему головному убору вид тюрбана; рубашки их и панёвы были красиво вышиты красными шнyрами. Внутренность их жилищ отличалась замечательной чистотой; некрашенные деревянные полы были тщательно вымыты. Мебель, в особенности шкафы, a также потолки и стены были выкрашены яркими красками. Жителей Cекисовки называли «поляками», хотя они говорили только по-русски и были староверами, бежавшими в Польшу ещё во времена патриарха 1-lикона, но вернувшимися в Россию после первого раздела Польшы и выселенными сюда Екaтериной II.
Между станциями Секисовкой и Бобровкой (22 версты) мы, наконeц, перевалили водораздел между Убой и Ульбой, c которого видна была
IIIFカラー高解像度
