во всю его вышив и и ширину поперечной канавой. Могилой перекопанный мною курган не оказался. B нем не было никаких костей, ни предметoв, находимых в могилах, и я пришёл к заключению, что эти человеческие сооружения были жилищами или кельями буддийских отшельников или монахов времени джунгарского владычества XVII века. Медаль омов c изображением Будды я у,ке не нашел, потому что мы попали на курган, хищническая раскопка которого была наскоро сделана инженерaми, но другие предметы, o которых нам говорили, мы нашли в сотнях экземпляров. То; были небольшие предметы от 8 до 10 сантиметров в вышину, тщательно слепленные из глины. Они имели сходство по виду
небольшими коронками формы мономаковой; шапки; c рельефными украшениями на своей верхней, конической частУі и c тибетской надписью кругом. Очевидно, это были какие-то предметы буддийского культа, изготовлявшиеся кустарным промыслом монахами, жившими в кельях на Каратале. Так как кельи были построены из тяжелых каменных плит, поддерживаемых деревянными столбами из очень непрочного дерева (тополя), то дерево то сгнило, и все кeльи обруцгились, a во врeмя моего посещения уподоблялись уже более или менее бесформенным грудам камней, между которыми изредка можно было рaзличить что-то похожее на коридоры. К солнечному закату я должен был закончить работу, одарив всех своих сотрудников. Ночевал я в чолоказацком хуторе, пользуясь самым радушным гостеприи,іством экс-каторжников, давно превратившихся в самых мирках и трудолюбивых поселенцев новоприобретёнкой русской земли, упрочению обладания которой они служили очень усердно и вполне сознательно.
:-iа следующее утро я расстался, после оживлённых бесед со встреченными мной в первый раз в жизни экс-каторжниками (совершившими, несомненно, когда-то в своей жизни очень тяжкие преступления), унося по отношению к ним самое тёплое, гуманное чувство.
26 августа я продолжал своё путешествие из Карабулака; восемь вёрст дорога шла ещё по Караталу, ко на девятой версте повернула к югу, начaла подниматься в гору, и после перегона в двадцать четыре версты от Карабулака достигла Джангызагачского пикета. Ппоехав ещё восемнaдцать вёрст далее, сначала мимо диоритовых гор, a потом мимо горы,состоявшей из порфира, я переехал через перевал в долину реки Коксу, светлая, блестящая на лучах солнца лента которой представлялась передо мной, окаймлённая рядом свежих, высоких тополей. Здесь я оставил свой экипаж на привале, a сам отправился на коне семь вёрст вниз по течению Коксу, где, как я слышал, находилась скала c какими-то фигурами или надписями. Веpсты через две довольно широкaя долина Коксу заметно сузилась. дно долины уподоблялось чудному парку, состоявшему из тополей, берез, черёмухи, облепихи u ивы, перевитых джунгарским ломоносом (Clematis songarica). Река, широкая и быстрая, то разделялась на несколько рукавов, то соединилась в одно русло, украшав парк своими серебристыми, аквамарииовыми лентами. C обеих сторон
IIIFカラー高解像度
