После почти четырёхчасового подъёма на сильных и здоровых лошадях мы достигли гребня хребта и вдоль него повернули к востоку. Оказалось, что высокий кря>к, по которому мы следовали, отделял широкое Копальское плоскогорье от глубокой долины горной реки Коры, одной из состав- ных ветвей значительной реки Семиречья—Каратала. Весь этот Копальский гребень простирался от запада к востоку и носил ка себе не только полосы, но и поляны никогда не растаивающего, то-есть вечного снега. Но за глубокой долиной реки Коры простирaлся ещё гребень, параллельный c Копалы ким, и этот гребень уже переходил за пределы вечного снега в нескольких из своих пиков. B особенности две его вершины были совершенно убелены вечным снегом, который спускался c одной из них довольна низко на северную её сторону в голову поперечной долины, где протекал c шумом левый приток Коры. Котловина, в которой зарождался этот приток, была обнята крутыми снежными скатами и походила на ледник, но, к сожалению, я не мог исследовать его, потому что расстояние до него было слишком велико, и на это исследование пришлось бы посвятить несколько дней. Вид на долину реки Коры был восхитителен. Ок напомнил мне красивые долины Гриндельвальда и Лаутербрунг ена. Высота гребня, по которому я следовал, казалась мне, по крайней мере, метров на 1 500 выше Копалшского плоскогорья, но он ещё более возвышался над глубокой долиной Kоры. Широкая и многоводная река, через которую как говорили, оченш трудно, a иногда и совсем невозможно перебраться в брoд, ка>кется сверху узкой, серебристой ленточкой, которая, однако-же, несмотря на свое отдаление, наполняет воздух диким рёвом своих пенг:сты х волн, cтремительно прыгающих по камням. Пена и брызги этой реки имеют тот особенно млечный цвет; который свойствен рекам, порождённы м ледниками. Кое-где виднеются вдоль реки темнозелёные полоски длинных лесистых островов, масштабом величины которых могут служить растущие на них тёмные и стройные вековые тяньшакские ели (Ргсел schrenciana), получившие свое научное название в честь современного Карелину путешественника Александра Шренка, доходившего в 1840 же году до Семиреченского Алатау и озера Балхаша. Такие же ели торчат no утёсам и на скатах величественной долины Коры. Зa рекой быстро подіимались горы, сначала поросшие сиби рской пихтой (Abies sibirica), далее кустарником, потом обна>кённые и поросшие альпийскими травами, исчезающими, наконец, под снежной мантией. Кое-где на снегу видны были как бы горизонтальные и вертикальные тропинки. По рассмотрении в зрительную трубу горизонтальные тропинки оказались глубокими трещинами, a вертикальные—следами низвергнувшихся лавин.
Как ни манила меня очаровательная долина, нельзя было и думать o спуске в неё, и я решил следовать вдоль гребня, переходя c одной воз вы шенкости на другую и стараясь достигнуть предела вечного снега. Мы следовали на лошадях до тех пор, пока дико наваленные одна на другую гранитные скалы не преградили нам пути. Тут мы вынуждены были оставить лошадей, и я уже пешком отправился c тремя казаками по пути,.
IIIFカラー高解像度
