国立情報学研究所 - ディジタル・シルクロード・プロジェクト
『東洋文庫所蔵』貴重書デジタルアーカイブ

поЕздКа в ГЛУБЬ тЯнь-шанЯ и КОНЕЦ пУтЕшвСтвиЯ 177

конечно, находил себе достаточную поживу на поле гибели богинцев, к которому мы и направились на нашем возвратном пути.

Это решительное и последнее поле битвы между богинцами и сарыбагишами, по соображению наших проводников, должно было находиться немного вправо и к востоку от нашего обратного пути, между знакомой нам вершиной, на которую мы всходили, и той окраиной плоскогорья, по которой мы взобрались на перевал. Когда многочисленный богинский род c большими потерями взобрался на плоскогорье Заукикского перевала, преследуемый, можно сказать, по пятам сарыбагишами, то он, убедившись

в невозможности исполнить свое первоначальное намерение .укочевать

на Нарыв, решился повернуть в сторону к востоку по тропинкам, ведущим на Сары-джас и Кок-джар, и пробраться на Каркару к кочевьям своего верховного манапа Бурамбая,от которого мятежный род так легкомысленно отделился. Но на этом-то повороте богинцы, ослабленные своими потеpями на трудном своём подъёме, были c двух сторон настигнуты отрядами

сарыбагишей: Умбеталы, гнавшегося за ними по пятам, и Тюрегельды, обошедшего их со стороны верховьев Нарыва. На поляне, на которую мы вышли c подножья бли>кайшей к окраине вершины плоскогорья, решилась участь богинцев после последнего отчаянного боя. Всё, что было ещё в

силах двигаться из их табунов и стад, было отбито сарыбагишами и быстро угнано ими на верховья Нарыва, a всё, что не могло двигаться, пало в изнеможении на поле битвы, усеяв его своими трупами. Только те из богинцев, под которыми ещё уцелели лошади, ускакали без оглядки на восток, по тропинкам, ведущим в высокие долины подгорья Тенгри-шага, и уже не были преследуемы своими победителями, повернувшими к западу в ДОЛИНУ Нарыва со своей богатой добычей.

День уже склонялся к вечеру, когда мы, обогнув знакомую нам вер-

цilну, c её подножья вышли на «мёртвое поле», засыпанное замёрзшими трупами, между которыми были и человеческие. Впечатление, произведённое на меня этим полем, было несравненно сильнее, чем впечатление «морга» на Сан-Бернарде. Только тут я глубоко прочувствовал поэтическое обращение великого поэта Пушкина к подобной поляне со словами: «0 поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями?».

И чудилось мне, что передо мной что-то колышется на этом страшном

мёртвом поле и что я уже слышу здесь какие-то живые звуки. И действительно, по мере того как я подвигался вперёд по этой пустыне, я увидел, что то-то заколыхалось передо мной, и, к моему удивлению, это не была галлюцинация. Навстречу нам c радостным лаем бросилась стая богинских ссбак, остававшихся c весны на поле битвы и питавшихся там нисколько не разложившимися вследствие холода трупами. Собаки эти пристали к нам и остались нашими верными спутниками во время всего нашего даль нейшего путешествия до возвращения в Верное.

Часов в семь пополудни мы быстро повернули c «мёртвого поля» к северной окраине, c которой и начали спуск по той же дороге, по которой поднялись. Уже начало смеркаться, когда мы c половины спуска заметили

12 п. Р. Семеном-Тлн-Шанский